Как я переводил "Бойцовский клуб"
Предисловие для тех, кто будет читать это с экрана
НАЧАЛОСЬ ВСЁ с того, что я работал на одной crap job, и рядом сидел умный парень-микробиолог, кажется, он был из Казани и очень интересовался всем, что связано со стимуляторами, изменённым состоянием сознания и прочей фигнёй. Бывало, отвернёшься, а Ильдар уже ходит по сайтам с разными грибочками и точными рецептами, как это сделать в домашних условиях.
Мне нравятся такие дикие люди. Я его уважал тем более, что он не совался в русские интернет-ресурсы; делал работу по-английски. А мог бы и халявить.
Он сказал мне, выкатывая глаза:
- Ты смотрел "Бойцовский клуб"?
Марла Сингер, курящая свою сигарету. Я знаю это, потому что Тайлер знает это.
Нет, говорю.
- Классный фильм, - сказал он.
Есть люди и люди. Я отношусь к тем, кто не забывает сказанных слов, хотя может и относиться к ним пофигистично. Поэтому я пожал плечами и пошёл туда, где веселее.
Прошёл год.
Я встретил Тайлера Дердена на пляже.
Тайлер Дерден, смотрящий на меня с плакатов. Тайлер Дерден по телевизору. То, что происходит со страной - сплошной проект "Разгром", только меня это не колышет.
Вторым зародышем стали лишние деньги. Я раздавал долги, а они всё не кончались и не кончались. Долги, я имею в виду. Работа давно была позабыта, Ильдара я больше не встречал, но встретил другого кекса из МГУ. Наверное, потому что он из МГУ, я решил купить фильм.
Фильм мне понравился, хотя я бессонницей не страдаю. Но в фильме чего-то не хватало. Я посмотрел его ещё и ещё раз. Стёб над какой-то идеей, которую выкинули при монтаже, фаллос, который мелькает в то время, когда всё к чёрту рушится.
В это время человек по фамилии Смирнов, который вёл колонки на spectator.ru, рассказал о том, как позорно провалился перевод на русский "Бойцовского клуба". Рассказывать о дерьмовости перевода можно только в одном случае - если ты читал оригинал. Спектатор оригинал читал. И дал ссылку. А я это скачал и, подумав, решил перевести.
Двести шестьдесят тысяч символов. Объём русской версии я ещё не посчитал, но не меньше, это уж точно. Я рассчитал, что если буду переводить это по выходным, то в полгода уложусь наверняка. Жизнь рушит всякие планы.
Я ушёл с работы после того, как ушёл с работы главный герой.
После пятого просмотра я начал отжиматься, и за три месяца увеличил количество отжимов в день с пяти до семидесяти пяти.
После того, как стало ясно, что перевод никуда не денется, а я его, чёрт побери, закончу, я взял электробритву и сбрил всю растительность на лице.
Днём позже я прочитал в оригинале, что обезьяны-космонавты обрились налысо. Это было Провидение.
Незадолго до окончания перевода на лекции по Конституционному праву Российской Федерации я сказал старушке, ведущей этот предмет:
- Вы говорите о том, что если какие-то люди подпишут какую-то бумагу, мы станем лучше жить. Вполне возможно, что сейчас, в семь часов вечера, когда вы это рассказываете нам, какой-нибудь псих обмазывает нитроглицерином опоры фундамента, чтобы разрушить к чёрту всю постройку и лишить вас возможности пожаловаться в Конституционный Суд Российской Федерации.
Она сидела с широко раскрытыми глазами, и робко спросила:
- А нитроглицерин взрывоопасен?
Да, говорю. Особенно при ударе. Или это может быть человек, сбежавший из ближайшей воинской части, и несущий вместе с собой до чёрта патронов и списанный после побега как негодный похищенный автомат Калашникова, и он перестреляет нас здесь, как куропаток, и никакой закон не сможет помешать ему сделать это.
Из этого следует, что к тому времени у меня в большой степени поехала крыша.
Я купил энциклопедический словарь и проверил его на аутентичность, найдя там словарные статьи "ДУША" и "ГЕКСОГЕН (циклотриметилентринитрамин)". Я купил этот словарь и читал перед сном.
И, имитируя стиль Поланика, написал рассказ про то, почему мы не станем космонавтами.
А я был таким хорошим парнем.
Но всё это лирика. Какую цель я преследовал, берясь за этот перевод?
Программа-минимум состояла в том, чтобы в новом переводе не было тех ляпов, о которых упомянул Спектатор.
Программа-максимум состояла (и состоит до сих пор) в том, чтобы новый перевод был точным, но в меру живым; чтобы фразы-штампы, которые использует Поланик, были везде переведены одинаково. И, наконец, чтобы был драйв. Драйв я почувствовал начиная этак с главы пятнадцатой-двадцатой. Переводить я старался живо, без ненужных подробностей. Есть несколько мест, где я облажался, но их я постараюсь исправить. С фразами-штампами дело обстоит хуже. В альфа-версии, которая и выкладывается на ваш суд, я их не синхронизировал.
